Помни меня
Мэри Броуд было лишь восемнадцать, когда она украла шелковую шляпку и ее приговорили к смерти.
Приговор был смягчен в последнюю минуту, и ее отправили на корабле с сотней других заключенных в Австралию — в новую колонию Англии на другом конце земного шара. Для девушки из Корнуолла, которая никогда не выезжала дальше Плимута, это было почти таким же шоком, как смерть.
Все, что осталось у Мэри, — это смелость и решительность. Претерпев ужасные испытания во время долгого путешествия на корабле и снедаемая страхом неизвестности в далекой стране, ставшей ее новым домом, она поклялась, что выживет, чего бы ей это ни стоило.
Основанный на правдивой истории роман «Помни меня» — одна из самых захватывающих и трогательных историй о человеческой стойкости.
Глава третья 12
Глава четвертая 17
Глава шестая 28
Глава седьмая 32
Глава восьмая 35
Глава девятая 38
Глава десятая 41
Глава одиннадцатая 45
Глава двенадцатая 46
Глава тринадцатая 50
Глава четырнадцатая 53
Глава пятнадцатая 56
Глава шестнадцатая 61
Глава семнадцатая 65
Глава восемнадцатая 69
Глава девятнадцатая 73
Глава двадцатая 76
Глава двадцать первая 79
Глава двадцать вторая 81
Лесли Пирс
Помни меня
Джону Роберту, моему личному Босвеллу.
Одни лишь слова не могут полностью выразить моей благодарности тебе
Благодарность
Пэм Квик в Сиднее, Новый Южный Уэльс, не только за всю информацию, книги и фотографии о первой флотилии, которые Вы мне передали, но еще и за то, что Вы есть. Без Вашего живого интереса, без времени, которого Вы на меня не жалели, без Вашей постоянной помощи и поддержки я бы никогда не закончила этой книги. Когда я вернусь в Сидней, то обязательно угощу Вас шикарным обедом. Благослови Вас Бог.
Я прочла десятки книг в процессе работы над книгой «Помни меня», и вот самые выдающиеся из них:
Джудит Кук . «Вызов любой опасности». Правда часто бывает более странной и героической, чем литературный вымысел, а основанная на серьезных исследованиях книга о Мэри Брайант из Фоуэя автора Джудит Кук очень вдохновляет, и ее должен прочитать каждый, кто живо интересуется историей.
Роберт Хагс . «Роковой берег». Пленительная, потрясающая книга о первых годах в истории Австралии.
Питер Тейлор . «Первые двенадцать лет». Удивительно информативная книга, при этом не сухая и не скучная. А также с хорошими фотографиями.
Роберт Холден . «Сироты истории». Достаточно трогательная история о забытых детях первой флотилии.
Шон Риис . «Плавучий бордель». История высланных женщин, которые плыли на «Джулиане». Шокирующе информативная.
Адам Сисман . «Самонадеянная задача Босвелла». Удивительная книга о Джеймсе Босвелле.
Лиза Пикар . «Лондон доктора Джонсона». Удивительно легко читается, невероятно живой образ Лондона XVIII века.
Рой Портер . «Английское общество XVIII века».
Предисловие
История о Мэри Броуд основана на реальных событиях, и, хотя я добавила немного фантазии в описании ее характера, ее друзей и многих невзгод, которые она так стойко преодолела, я придерживалась исторических фактов в отношении ее и других основных персонажей.
К несчастью, мы ничего не знаем о том, что произошло с Мэри после ее возвращения домой в Фоуэй. Все же известно, что она забирала свою годовую ренту у преподобного Джона Бэрона и этот джентльмен также написал Джеймсу Босвеллу по просьбе Мэри, чтобы поблагодарить его за его доброту, и отметил ее пристойное поведение. Но в архивах отсутствуют записи о браках, рождениях и даже смерти, доказывающих, что она обосновалась в Фоуэе.
Я думаю, что такая умная и отважная женщина не захотела бы оставаться надолго в месте, где о ней ходят слухи. Если отчет Босвелла о наследстве ее семьи — правда, а сомневаться в этом нет никаких причин, я думаю, что Мэри, вероятно, переехала, и не исключено даже, что за границу.
Кроме того, я искренне верю, что женщина, которую любили и которой восхищались все мужчины, находившиеся рядом с ней, снова вышла замуж. Мне очень хочется надеяться, что она нашла достойного мужа и у них родились дети.
Мне приятно думать, что все хорошие люди с первой флотилии, будь то каторжники, офицеры или морские пехотинцы, были бы горды и довольны, увидев, какой чудесной страной стала сейчас Австралия.
Кто знает, может быть, Мэри снова проскользнула туда под другим именем и ее потомки все еще живут там, такие же смелые и изобретательные, как она.
Глава первая
Мэри вцепилась в скамью подсудимых, когда судья вернулся в зал суда. Маленькие и грязные окна пропускали лишь скудный свет, но было невозможно спутать ни с чем эту черную шляпу на желтоватом парике. В зале застыло выжидающее молчание.
— Мэри Броуд. Вас перевезут из этого места обратно туда, откуда вас привезли, и там вы будете казнены через повешение, — проговорил он речитативом, даже не взглянув на нее. — Да спасет Господь вашу душу.
У Мэри сжалось сердце и подкосились ноги. Она слишком хорошо знала, что повешение было обычным наказанием за дорожный разбой, но в глубине души надеялась на снисхождение судьи к ее юному возрасту. Но надо отвечать за свои поступки.
На календаре было двадцатое марта 1786 года, и оставалось лишь несколько недель до двадцатилетия Мэри. Она казалась обычной девушкой во всех отношениях: не особенно высокая, но и не низенькая, не красавица, но и не дурнушка. Единственное, что отличало ее от остальных людей, присутствовавших в тот день в суде присяжных Лентен, — это ее деревенский вид. У нее был свежий цвет лица, который сохранился даже после нескольких недель заключения в замке Эксетер. Темные вьющиеся волосы она аккуратно завязала сзади лентой, а серое шерстяное платье, испачканное в тюрьме, было простым, повседневным.
Казалось, зал суда в Эксетере набит битком, и Мэри слышала вокруг себя гул голосов. Некоторые из присутствующих являлись друзьями и родственниками других заключенных, которых судили в тот же день, но большинство были просто зеваками.
И все же в шуме не было сочувствия, не было возмущения таким строгим решением суда. Во всем зале не нашлось ни одного союзника Мэри. Море грязных лиц повернулось к ней, глаза горели зловещим ликованием, и малейшее движение толпы доносило до Мэри запах немытых тел. Они ждали ее реакции, хоть какой-то — слез, или гнева, или мольбы о помиловании.
Она хотела кричать, просить о снисхождении, но тот же дух противоречия, который когда-то толкнул ее на кражу, заставил ее теперь сохранять достоинство — единственное, что у нее осталось.
Рука охранника сжала ее плечо. Теперь Мэри могла только молиться.
Она почти не помнила, как ее везли на повозке в замок Эксетер — тюрьму, в которую ее после ареста привезли из Плимута. Мэри почти не обращала внимания на лязг железных кандалов, соединенных с еще одним тяжелым кольцом вокруг ее талии, на семерых арестантов в повозке и на насмешки толпы на улице. Она думала о том, что в следующий раз она сможет увидеть небо над головой только в день казни, когда ее поведут на виселицу.
Мэри подняла лицо навстречу слабому послеполуденному солнцу. Этим утром, когда ее везли в суд присяжных, весеннее солнце чуть не ослепило ее после тьмы тюремных камер. Она жадно впитывала все вокруг и видела недавно распустившиеся листья на деревьях, слышала воркование голубей, затевавших брачные игры, и наивно принимала все это за добрый знак.
Как она ошибалась! Она никогда больше не побывает в своем любимом Корнуолле. А еще никогда не увидит родителей и сестру Долли. Мэри надеялась только на то, что они никогда не узнают о ее преступлении. Лучше пусть они считают, что она бросила их и начала новую жизнь в Плимуте, или даже в Лондоне, чем сгорают от стыда, услышав, что ее жизнь окончилась в петле палача.
Звук рыданий заставил Мэри посмотреть на женщину, сидевшую справа от нее. Возраст женщины было невозможно определить, поскольку ее лицо изуродовала оспа. Женщина сжимала над головой изорванный коричневый плащ, пытаясь спрятаться.
— Слезами горю не поможешь, — сказала Мэри, предположив, что женщину тоже должны повесить, — По крайней мере, мы теперь знаем, что нас ожидает.
— Я ничего не крала! — выкрикнула женщина. — Не крала, я клянусь! Это был кто-то другой, но они скрылись и повесили вину на меня.
Источник
Помни меня своей рукой
Посвящается моей невестке Дэбби Форд.
С огромной благодарностью за то, что ты позаботилась о моей матери. Да не оставят тебя и твою семью ангелы-хранители.
Дарлингтон-Холл, деревня Иденбридж
Графство Суррей, Англия
Октябрь 1816 года
– Мистер Тиббл, вы хотите сказать, что это письмо после смерти моих родителей провалялось у вас в конторе целых полгода?
Адвокат смущенно теребил поля шляпы, прижимая ее к груди, и виновато поглядывал на Аманду поверх очков.
– Именно так, мисс Дарлингтон, – смиренно признался он. – Это произошло по вине одного из наших новых клерков. Письмо было вложено в папку с корреспонденцией мистера Дарлингскотта. Это наш клиент из… по-моему, из Уорвика. Или из Уорт-Хилла?
– Создается впечатление, мистер Тиббл, что в вашей конторе у всех сотрудников трудности с именами собственными.
Мистер Тиббл покаянно склонил голову, и Аманда сразу же пожалела, что так откровенно выразила свое разочарование. Ей вовсе не хотелось повергать мистера Тиббла в дрожь, но его сообщение огорчило ее чрезвычайно. В конверте, который лежал у нее на коленях – она придерживала его рукой, белоснежный на фоне ее черной шелковой юбки, – находилось письмо от родителей, которые хотели сообщить нечто важное дочери, пока еще были живы.
Ей было трудно чтить память родителей, потому что они всегда относились к ней несколько прохладно. Однако это последнее письмо почему-то убедило Аманду в том, что они при жизни все же стремились окружить ее теплом и заботой, хотя она об этом и не догадывалась.
– Скажите, когда это письмо доставили к вам в контору, мистер Тиббл? – спросила Аманда, чуть смягчив раздраженный тон.
– Судя по записям, три года назад, мисс Дарлингтон. – Мистер Тиббл осмелился наконец посмотреть ей в глаза. – Оно поступило с требованием доставить его вам не раньше, чем оба ваши родителя покинут этот свет. Независимо от того, когда это произойдет и произойдет ли это одновременно.
– Да, одновременно… – пробормотала Аманда, вспоминая ту ужасную ночь, когда ее настигло известие о несчастном случае: перевернулся экипаж, и ее родители погибли. Аманда была их единственным ребенком, поэтому организация похорон полностью легла на ее плечи, если не считать помощи двух теток, Нэн и Прис.
– Я еще раз приношу свои искренние извинения, мисс Дарлингтон. – Мистер Тиббл поднялся с места с выражением глубочайшей почтительности на лице. – Надеюсь, вы простите меня.
– Я понимаю, что это была не ваша ошибка, – вздохнула Аманда.
Мистер Тиббл натянуто улыбнулся и поклонился, продемонстрировав Аманде свою лысеющую макушку.
– Как это великодушно с вашей стороны, мисс Дарлингтон! Позвольте оставить вас наедине с этим письмом. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я присутствовал при… – Он тактично оборвал фразу.
– В вашем присутствии нет необходимости. – Она поднялась, и рядом с ней тщедушная фигурка мистера Тиббла стала выглядеть еще неказистее. – Поскольку все детали, связанные с наследством, выяснились сразу после похорон при чтении завещания, я полагаю, это просто частное письмо.
– Да, разумеется. Прекрасно. – Мистер Тиббл снова поклонился и попятился к двери, прижимая к своей впалой груди мятую шляпу. – Я ухожу. Пришлите за мной, если я понадоблюсь.
Он сделал еще пару шажков к двери и, остановившись, добавил, храбрясь:
– «Тиббл, Бенчуорт и Кэдбери» имели честь вести дела вашего батюшки на протяжении тридцати лет, мисс Дарлингтон, и надеюсь, это досадное недоразумение не станет причиной того, что вы…
Аманда взяла его под руку, развернула в нужном направлении и решительно повела к выходу, чувствуя себя рядом с ним Гулливером в стране лилипутов.
– Не волнуйтесь, мистер Тиббл, я не собираюсь менять поверенных. Хенчпенни проводит вас. Всего доброго, мистер Тиббл.
Избавившись наконец от этого раболепного зануды, Аманда вернулась в кресло у камина, взяла со стола письмо и вскрыла его при помощи изящного ножа с гербом на рукоятке. Дрожащими пальцами она развернула лист пергамента…
Прежде чем начать читать, она прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы совладать с нахлынувшими эмоциями и не расплакаться.
Перед ней замелькали строки, написанные быстрым, уверенным почерком отца. Не прошло и пяти минут, как лист выпал из ее онемевших пальцев и плавно опустился на пол у ее ног. Аманда откинулась на высокую спинку кресла и сухими, невидящими глазами уставилась в окно, за которым бушевал красочный осенний листопад.
– Дорогая, да на тебе лица нет! – воскликнула тетушка Нэн.
– Бледна, как привидение, – подтвердила тетя Прис. Обе тетки квохтали над ней, как перепуганные курицы над цыпленком. – Что случилось, Аманда Джейн?
– Дорогие тетушки, – она взяла себя руки и выпрямилась в кресле, – вам лучше сесть.
Это зловещее начало вселило ужас в трепещущие сердца двух пожилых старых дев, но побудило их незамедлительно последовать совету племянницы. Они уселись и с глубоким вниманием приготовились ждать ее объяснений.
– Сегодня поверенный принес мне письмо.
– О Боже! – схватилась за сердце Нэн. – Неужели завещание твоего отца аннулировано? Этот дом тебе больше не принадлежит?
– Да нет же, – нетерпеливо прервала ее Аманда. – Дом мой. И ферма моя. Поскольку у отца не было ни титула, ни наследника по мужской линии, он мог оставить деньги кому хотел. Я по-прежнему богата, а вы по-прежнему мои неизменные гостьи в этом доме. Нам нечего опасаться.
– Тогда что же такое в этом письме? Умоляю, расскажи скорее, – жалобно пискнула Прис, нервно теребя подол платья.
Ее руки постоянно находились в движении – это казалось настолько же неотъемлемой частью ее натуры, как и перламутровый гребень, неизменно поддерживающий ее седые волосы. Нэн же предпочитала прятать свои короткие и пушистые, как у младенца, волосы под скромным шелковым капором, завязанным бантом под пухлым подбородком. На обеих были строгие темные платья, как и приличествовало во время траура.
– Не знаю, верить ли тому, что здесь написано, – покачала головой Аманда. Она замялась на мгновение, но потом решила поскорее покончить с этим делом. – У отца есть еще собственность – дом на Торни-Айленд в западном Суссексе.
Тетки недоуменно переглянулись.
– Но это ведь хорошая новость, не так ли, Аманда Джейн? – Глаза тети Нэн стали совсем круглыми от удивления.
– Я никогда не слышала о Торни-Айленде, – вмешалась тетушка Прис. – Но если этот дом приспособлен для жилья, то мы могли бы иногда проводить время на побережье. Мне нравится грубоватая атмосфера загородных домов, вот только отсыревшие стены нагоняют на меня тоску. А далеко отсюда Торни-Айленд? На Брайтоне в последнее время столько народу, что невозможно найти место на пляже…
– Тихо, Прис! – Нэн дернула ее за подол платья. – Аманда Джейн еще не все рассказала.
– Да, дослушайте меня до конца, и вы поймете, что незачем горевать об отсыревших стенах, тетя Прис. Дом на Торни-Айленд уже занят.
Нэн – она всегда отличалась большей проницательностью, чем сестра, – тут же предположила:
– И именно обитатель этого дома тебя и беспокоит, Аманда Джейн? Кто он? Господи, неужели у твоего отца есть какой-то сумасшедший дядя, который заперт на чердаке этого дома, или он умудрился втянуться в какой-нибудь дешевый французский романчик? Я никогда не любила его – спаси, Господи, его душу – и предупреждала Клоринду о том, что не стоит за него выходить, но разве она послушает…
– Ну, а теперь чей язык метет как помело? – насупилась Прис.
– Не ссорьтесь, пожалуйста.
Аманда вдруг поняла, что не знает, как поступить. Она устало потерла глаза и откинулась на спинку кресла.
– Я вижу, ты всерьез расстроена, Аманда Джейн, – озабоченно проговорила Нэн. Она нагнулась и положила руку на ее колено. – Расскажи нам правду, дорогая. Скажи, что случилось, а мы обещаем тебя не перебивать.
Источник
