Накрыла его губы своими руками
Я так скучаю по тебе… Хочу слышать тебя, видеть, обнимать. Почему я так тебя люблю, родной? Как все это произошло со мной? Все эти вопросы, останутся без ответов, ответов на них не существует. Уже не представляю свой день, если не поговорю с тобой и не услышу твой голос, который заставляет меня дрожать каждой клеточкой моего тела, который вызывает улыбку счастья на моем лице. Как я хочу припасть к твоим губам и прижаться к тебе, чтобы ты обнял меня крепко, крепко. Я скучаю по тебе, родной.
…очень жду нашей встречи, жду и боюсь ее. Я так хочу тебя!
… расстегнула твои брюки, рука скользнула внутрь и ощутила жар, исходивший от твоего члена. Робко прикоснулась к нему, он такой горячий и очень твердый. Стала ласкать его, смущение прошло, уступив место все нарастающему желанию.
Моя грудь, уже изнемогала от желания и затвердевшие набухшие сосочки, молили тебя о поцелуях …
Как я хочу тебя, мой родной! Как давно я не испытывала ничего подобного. Почему я так тебя хочу? Тело мое трепещет в твоих руках, внутренняя дрожь сводит мышцы, я еле стою на ногах. Твои волшебные губы, припадают к моей груди, рука моя нежно сжимает твой горячий член и протяжный стон, срывается с моих пересохших, от возбуждения губ…
Одной рукой ты придерживал меня, чтобы я не рухнула на пол, какой же ты сильный.
…целуешь мою возбужденную грудь, я выгибаюсь, все больше подставляя ее под твои, сводящие меня с ума, поцелуи.
… на уровне моего лица оказывается твое возбужденное достоинство, и наклоняюсь чтобы поцеловать. Я чувствую жар, который исходит от него, касаюсь его губами, провожу по нему язычком, как вкусно… ммммммммммммм.
…с твоих губ срывается приглушенный стон и твоя рука, опускается на мой затылок …
… мне нравится доставлять тебе наслаждение. Твое твердое как сталь орудие погружается в мой рот, я помогаю себе руками, ласкаю его и облизываю язычком, чувствую твой сок на своих губах. Так вкусно мммммммммм…
… руками ты держишь мои груди, твои нежные пальцы теребят мои набухшие сосочки, от чего я начинаю сходить с ума. Я чувствую как увлажняется моя промежность, низ живота призывно покалывает, изнемогая от желания. На глазах пелена, грудь вздымается все выше и выше, дыхание обжигает. Я не могу больше терпеть.
-Сереженька! Не мучь меня больше, умоляю тебя! — шепчут мои пересохшие губы…
…наклоняешься и целуешь меня в губы. Наш поцелуй наполнен страстью, внизу вся мокрая, терпеть более нет сил, и ты понимаешь это. Ты привстаешь, чтобы лечь поудобнее, я бесстыдно раздвигаю ноги тебе навстречу, ощущаю, как твердое орудие начинает медленно проникать в меня.
…запрокидываю голову и закусываю губы, о Боже! Громкий протяжный стон, вырывается из моей груди…
…чувствую тебя в себе, мммммммммммммммм! Ты не торопишься, неописуемая волна наслаждения, пробегает по нашим телам. Я еле дышу, внутри все сотрясается от возбуждения и страсти.
…обвиваю тебя своими руками, одна рука гладит твою спину, другую, не в силах сдержаться, я запускаю тебе в волосы.
…смотришь в мои затуманенные зеленные глаза, я приоткрываю ротик и тянусь к тебе губами, ты снова целуешь меня. То, что ты делаешь со мной, не поддается никакому описанию, я просто на грани помешательства, твои движения плавны и неторопливы. Толчок, еще толчок, и сладострастная лавина накрывает меня с головой, я вскрикиваю, выгибаюсь под тобой и сгребаю руками простынь. Родной! Что ты со мной делаешь? Меня порядком трясет, но ты не останавливаешься и немного придя в себя, я понимаю, что это только начало, и что сегодня, на вершине мира, я окажусь не один раз. Как тебе удается доводить меня до такого безумия? Я не чувствую своего тела, только тебя и нескончаемое блаженство, которое ты даришь мне. Мозг мой отключен, я вижу только тебя, ощущаю только тебя, мне начинает казаться, что мы одно целое. Любимый мой! Какое счастье ты мне даришь! То, что ты делаешь со мной, это практически невероятно, так не бывает, сказала бы я вчера, а сегодня я знаю, что это реальность. Милый мой! Я испытываю с тобой нечто необъяснимое, та, серия оргазмов, которые ты разбудил во мне, такого, в моей жизни не было никогда. Тебе нравится смотреть как я кончаю, практически от каждого твоего толчка, но и ты неумолимо движешься к заветной цели, я чувствую это. Ты немного ускоряешь темп и вот твой стон, высшая награда для меня. Ты врезаешься в мою плоть и я чувствую, как твой горячий нектар, наполняет меня, мне так хорошо, ты сделал меня самой счастливой.
Я так люблю тебя, родной!
Источник
Накрыла его губы своими руками
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 276 930
- КНИГИ 652 951
- СЕРИИ 24 972
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 610 713
Персонажи: Микки/Мишель, Ен/Фокс, Тед/Фокс
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст
— Тяни ногу! Майк, ты должен понять, что соревнования международные, это тебе не городской конкурс по танцулькам!
Я вздохнул, и сделал еще круг. Я устал.
– Майк! Так, иди сюда…
Я подошел к требовательному Эду и присел рядом.
– Расскажи мне, что случилось, настоящую причину того, что у тебя заплетаются конечности и ты все время летаешь в облаках.
— Все в порядке, я просто устал. – Я не лгал тренеру, просто зачем забивать голову еще и ему.
— Так не пойдет, у нас с тобой никогда не было секретов. К кому ты пришел первому, когда узнал, что твоя ориентация стала голубого окраса? Ко мне. Не к маме побежал, это уже потом после, как я тебе дурному разжевал все, ты пошел и признался маме, так что давай рассказывай. – Он взял пульт и выключил музыку, под которую я тренировался.
Вообще, мое бегство из города моего детства, сделало счастливым уйму народа. Ну и пусть Кай считает, что это он такой великий мститель. Фр…
И тоска моя далеко не по Дрею Брауну. Хотя именно Дрей всколыхнул те воспоминания и заставил задуматься. Точнее, не совсем Дрей, а его улыбка, когда он обнимал Джона, брата мужа моей сестры. Поднятые воспоминания из глубин памяти заставили меня найти другого человека.
Человека, которого я обидел. И по случайности, или же так было угодно Судьбе, он тоже живет здесь. И я могу каждый вечер его навещать, могу и делаю. Трахая его. Как много лет назад, только «сейчас» очень отличается от «тогда».
Тогда, в то время, он был тихим и совершенно незаметным, а я сделал ему одолжение тем, что в один из дней, уже после Дрея, трахнул этого парня. С почти таким же именем как у меня. Тогда это жутко взбесило меня.
Его покорность, его слезы, его стыд.
И я подумал, что сломаю его и выкину, как и Дрея до этого. Но у Дрея Брауна был тот, кто его пожалел и помог жить дальше, а вот у Мишеля нет.
Я нашел его, и первое, что бросилось мне в глаза, это его затравленный взгляд и все время спрятанные руки.
Только вчера я понял причину – он режет себя, чтобы чувствовать, что еще жив.
И меня это задевает за живое.
Там, где-то внутри, бьется, как пламя, как будто ответственность за него несу я.
Я тот, кто толкает этого в сущности мальчишку на такие вещи.
— И это чувство вины не дает мне сосредоточиться и начать уже серьезные тренировки на международный конкурс. – Закончил я.
Эд долго молчал, а потом как треснет меня, подзатыльник.
— Это еще что такое? Я тебя чему учил? Ты что, с ума сошел?! Кого ломать? Тебе что, человеческая жизнь — игрушка что ли?! – Выдохнул и уже спокойно продолжил. – Так, даю тебе два дня. Разберись с мальчиком, разберись с собой, и если через два дня ты мне продемонстрируешь то же самое, я с тебя пять шкур сдеру, но на конкурсе ты у меня отплясывать будешь как на веревочках. Понял?
— Понял. – Тоскливо ответил я.
— Майк, ты у меня мальчик умный, так зачем делать такие вещи, о которых потом впоследствии будешь жалеть?
— Он никогда не сопротивлялся…
— А чего ты хотел? Кто за его спиной?
— Я не знаю. Но живет он в однокомнатной квартире, работает консультантом в техномаркете. Средний такой…
— А это не тебе судить, средний он или нет. Вспомни, как ты сам сюда первый раз пришел с мамой за ручку, вспомни, сколько я мучился, чтобы хоть стойку правильную из тебя скрутить… Микки, ты дуралей.
— И что мне делать?
— Иди и наладь свою и его жизнь.
— А моя-то тут причем? Он для меня ни… — но договорить я не смог. Замолчал, задумался.
Я причинил ему боль, я в его глазах чудовище, если слово не похлеще. Но он продолжает открывать мне дверь… почему? А я презираю его за слабость, но продолжаю стучаться в эту дверь… зачем?
— Иди, Микки. – Подтолкнул меня Эд.
Я принял душ, переоделся и вышел в прохладный вечер. Квартира Мишеля находится недалеко, я решил зайти в магазин и купить что-нибудь на ужин, а то у него вечно одна порция. Я даже остановился. Чертов мальчишка, последнюю неделю он вообще хоть что-нибудь кроме яблок ел? Он всегда брал на работу яблоко и скромно тупил глазки, когда я спрашивал, поедая ужин, почему он не ест! Мать меня убила бы давно, если б знала, что ее сын совершенный чурбан!
Я влетел в магазин и смел с полок продукты первой необходимости. Конечно, сейчас конец месяца, зарплата наверняка была в начале, и он просто как обычно стесняется что-либо сказать, идиот!
Я добежал до дома и влетел в подъезд, поднялся на шестой этаж и позвонил.
Открыл он как всегда быстро. Взгляд все так же затравлен, и губы никак не могут сложиться в улыбку.
— Привет. – Тихо. – Как тренировка?
Я рыкнул и вошел в коридорчик.
Мишель смотрел на меня испуганно.
— Привет. Сумки возьми. – Спокойно ответил я. – Тренировка нормально, но Эд отпустил меня на два дня, так что я поживу у тебя.
Я пристально смотрел в его глаза. Светлую радужку тут же закрыл зрачок, и он непроизвольно сделал шаг назад, сглотнул.
– Страшно? – вдруг спросил я.
Он покачал головой, на кухне что-то зашуршало, и он повернулся, но с места не сошел.
Он тут же рванул на кухню, ойкнул, что-то упало.
Я разделся и повесил свою кожаную куртку рядом с его потрепанным пальто.
Черт, а ведь у него действительно никого нет.
Я взял пакеты с едой и прошел в маленькую кухоньку.
Мишель сидел на коленях около плиты, и я испугался. Сел рядом с ним.
— Все в порядке, не волнуйся. – И так он это сказал, как будто я, действительно, зверь.
Я опять вздохнул и несильно сжал его запястье, потянул на себя. Видимо, он схватился за крышку кастрюли голыми руками. На пальцах был красный ожог, несильный, но болезненный.
— Мишель… — в наступившей тишине проговорил я.
Он вскинулся, глаза огромные, смотрит на меня испуганно и в неверии. Да, это впервые, когда я называю его по имени сам.
– У тебя есть аптечка?
— Нет. – Тихо проговорил он.
— А деньги, а еда, а вещи, которые положено носить осенью?
Он нахмурился и медленно покачал головой.
— Не волнуйся, я привык. – Он попытался отнять у меня свою руку, но я сжал запястье чуть сильнее. Я не животное, я исправлю, хочу увидеть улыбку на его лице. Красивом лице, если подумать, милом. С родинкой на щеке, ровными бровями и пухлыми, чувствительными губами, которые я никогда не целовал. Глаза такие тусклые и цвет непонятный. Как же так? Сломать и не заметить, а потом еще и добивать каждый раз…
— Мишель. – Я притянул его к себе и обнял.
Он вздрогнул, когда мои пальцы зарылись в чуть жестковатые волосы, и я погладил кожу головы на затылке.
– Я поесть принес. Не знаю, что ты любишь, взял все и сразу. Даже мороженое.
Он задрожал в моих руках, я знаю, он не плачет, не умеет плакать, разучился уже давно.
— Не за что, а теперь выльем эту бурду, которую ты там варишь себе и поедим нормально. Вдвоем.
Он кивнул. Я аккуратно встал и поднял его. Боже, маленький какой!
Мы разобрали сумку, но перед этим я аккуратно замотал его пальцы своим платком. То, что явно сгорело по моей вине, я сам выбросил и помыл кастрюлю. Мишель при этом очень тихо резал овощи на салат.
— Приятного аппетита. – Вежливо проговорил он и опустил голову.
Но есть я не стал, а наблюдал за ним.
Он ел аккуратно, локти на весу, нож, вилка. Манеры? Откуда?
– Мишель, а откуда ты родом?
Вилка вылетела из непослушных пальцев, и парень поднял на меня удивленные глаза.
— Где ты родился? – повторил я спокойно вопрос.
Источник
Глава 15
У нее чуть было не остановилось сердце и дыхание замерло в груди. Она ожидала, что Кэбот закроет глаза или поднимется с кровати и уйдет.
Он не сделал ни того, ни другого. Необузданный интерес сверкал в его глазах.
— Что? — прогромыхал его голос, как будто с усилием выкатившись из груди.
Извинение готово было сорваться с ее языка, но она передумала. Она тихонько отодвинулась в сторону и, подняв подбородок, сказала холодным голосом:
— Я полагаю, ты меня слышал.
— Скажи это еще раз, — бархатно-стальным, с ленивой угрозой, голосом сказал он.
С полуоткрытым ртом она уставилась на него.
— Ч-что? — Она попыталась рассмеяться, но, видя его твердые черты лица и чувствуя его напряженное тело рядом с собой, смех получился нервный. — Я знаю, что ты не хочешь слышать об этом. Честно говоря, я не собиралась тебе этого говорить. Ну ладно, теперь уже сказала. — Она облизнула губы. — Я думаю, мы сможем… хм… справиться с этим без проблем. Я имею в виду, что я помню, что ты сказал по поводу…
— Замолчи и скажи это снова, — Голос его звучал более спокойно на этот раз, но более настойчиво. Рука его скользнула вверх по ее плечу, дотронулась до затылка, он резко потянул Ли к себе, и она упала ему на грудь. — Скажи это.
Ли открыла рот, затем закрыла, как птенец во время кормления. Глаза щипало от слез. Зачем он это делает?
— Я люблю тебя, — хрипло выдавила она.
Она постаралась отстраниться, собираясь встать с кровати, но он крепко держал ее, сверля взглядом. Кэбот медленно притянул ее к себе. Он собирался поцеловать ее. Грубо и резко, как наказание? Слезы потекли по ее лицу, она, руками упершись ему в грудь, пыталась оттолкнуться.
— Нет.
— Иди сюда. — Он схватил ее руку и обвил вокруг своей талии, уменьшая ее сопротивление. Она опять упала ему на грудь, его губы коснулись ее щеки.
Он повернул ее голову и накрыл своими губами ее губы, прежде чем она смогла подняться. Поначалу она сопротивлялась. Его губы с жадностью целовали ее, стараясь раскрыть рот, рука гладила ее спину, затем, скользнув по ребрам, примостилась на ее груди.
Не сразу Ли осознала, что это не был поцелуй в наказание. Это был поцелуй собственника, страстный, возбужденный, но не злой. Ее исстрадавшееся по нему тело откликнулось. Ее руки ласкали его грудь и сомкнулись у него на плечах.
Его язык вонзался в нее, медленно, как бы танцуя в каком-то примитивном ритме, и стараясь подчинить и ее этому ритму. Он крепко прижимал ее к себе, сердце его колотилось сильно, посылая ей свою энергию, возбуждая ее. Он отвел свою руку в сторону, его шумное дыхание нарушало тишину комнаты.
Большим пальцем он провел по ее щеке и дотронулся до рта,
— Как ты думаешь, мне есть что сказать тебе?
Голос его звучал мягко и нежно.
Ошеломленная его страстным поцелуем, она смогла только кивнуть. Короткие вздохи вырывались у нее, и она чувствовала, как кровь пульсирует в ногах. Он хотел ее, она не сомневалась в этом. А как насчет любви?
Он провел рукой по ее спине, рука его задержалась на выпуклости ее бедра. Его обычно жесткий взгляд смягчился.
— Я тоже люблю тебя.
Глаза ее раскрылись широко, она затаила дыхание: — Но ведь ты сказал…
— Я знаю. Не напоминай мне. — Руки его обвились вокруг ее талии, и он потянул ее на себя. Он смотрел в ее глаза и видел в них свою любовь.
— Я люблю тебя. Уже давно. Несмотря на то, что я почти расстался с мыслью когда-нибудь отделаться от Роберта.
Она накрыла его рот рукой, дрожа от ощущения его дыхания под своей ладонью:
— Сегодня есть только мы. Я хотела сказать тебе, что я чувствую, но боялась, оттолкнешь меня.
Рука его сжала ее руку, боль отразилась в его глазах. Она сглотнула. Понимая, что он хочет ее, ей было интересно, хочет ли он ее по-прежнему из-за ребенка, которого она должна родить ему, или из-за .нее самой.
— Ты однажды сказал мне, чтобы я сообщила тебе, когда буду готова. Я сделала это. И потом…
— Я слышал, как ты плакала… — Голос его звучал жестко. Она почувствовала, как напряглось его тело под ней.
Она очертила рукой линию его подбородка и заглянула ему в глаза:
— Я плакала, потому что поняла, что люблю тебя. Ты когда-то сказала мне, что никогда больше не испытаешь прежних чувств, и я почувствовала себя беспомощно, безнадежно влюбленной.
— Ты плакала не потому, что хотела, чтобы на моем месте был Роберт?
— Нет. Я никогда этого не хотела. — Она говорила страстно, отчаянно желая убедить его. — Даже в нашу брачную ночь я не хотела этого. Но его голос преследовал меня целыми днями. Я же говорила тебе, что никогда ни с кем не была, кроме него.
— Ты просто не была подготовлена. Вот дурак!
— Два дурака, — поправила она, улыбаясь. Она, лежа сверху него, расслабилась, не скрывая своего желания трогать его. Через свою тончайшую ночную рубашку она чувствовала его стоящий, крепкий пенис. Мускусный аромат, исходящий от него, обволакивал ее. Она провела пальцем по его губам и прошептала: — . — Я хочу тебя, Кэбот.
Он перевернул ее на спину и лег на нее, разжигая ее возбуждение. Она запрокинула голову, чтобы видеть его лицо, и крепко обвила его бедра ногами, впитывая его тепло. Его глаза были полны нежности, он улыбался ей.
Ли тоже улыбнулась ему. Сердце ее замирало от выражения бесконечной любви на его лице. Он был очень красив.
— Вы собираетесь заниматься со мной любовью, мистер Монтгомери? Или будете улыбаться всю ночь?
Он удовлетворенно рассмеялся:
— И то, и другое. — Он быстро поцеловал ее и добавил: — Я восхищаюсь тобой, Ли. Ничего подобного я не чувствовал ни к кому, даже к Вивьен.
— Кто это — Вивьен? — Острое любопытство распирало ее, она даже приподнялась на локтях.
Он снова положил ее на подушки и долго целовал в губы. Затем покрыл поцелуями ее подбородок и шею.
— Вивьен была моей невестой. Давным-давно. Она дотронулась до его лица; ища его взгляда:
— Я не знала. И что же случилось?
— Она не простила мне моего происхождения, как это сделала ты.
Костяшками пальцев он провел по ее шее вниз, затем вверх и снова спустился до груди.
— Мне очень жаль. Она, наверное, причинила тебе боль?
— Я не любил ее так, как люблю тебя. — Его рука замерла на ее груди, глаза его пылали от страсти, но в ее взгляде она также заметила некоторую уязвимость. — Она не имела права причинить мне боль. А ты имеешь.
Ли посмотрела на него нежным, любящим взглядом. Она с наслаждением провела рукой по его бакенбардам.
— Я не хочу причинить тебе боль. Я хочу доставить тебе удовольствие, — страстно прошептала она.
— Ты уже это делаешь. — Его глаза загадочно потемнели.
Он нагнул голову и взял ее губы в свои и начал эту мучительную игру губ и языка. Он ласкал ее рот, облизывая и покусывая его. Он раздвинул ее губы своим языком и стимулировал ее, пока она не почувствовала пульсацию во всем теле.
Она крепко обхватила его руками, желая знать его всего, почувствовать его внутри себя и ощущать его запах на своей коже. Ее тонкая ночная сорочка, хотя и не была преградой, все же не давала ей почувствовать его тело во всей наготе. Она быстро заерзала под ним, ей хотелось подарить ему такое же наслаждение, какое подарил ей он в их первую ночь, хотелось заполнить его одиночество собой, заставить его потерять контроль над собой, как это сделал тогда он.
Так же ненасытно целуя его, она гладила его по спине, наслаждаясь его прекрасным телом, его развитой мускулатурой.
Она провела ладонями вниз по его рукам и зажала его запястья. Он оторвался от её губ и засмеялся.
— У тебя горячие руки. Я хочу трогать тебя, прежде чем совсем ослабею.
— Пожалуйста, Кэбот, можно, я сделаю это первая. — И она умоляюще посмотрела на него. — Я хочу, чтобы ты почувствовал себя так же, как я в нашу первую ночь.
— Не знаю, сколько же мне придется ждать.
— Пожалуйста, попытайся. — Она прижалась к его груди и перевернула его на спину. Простыня была обернута вокруг его бедер, оставляя голую грудь сверху и голые ноги внизу. — Я хочу знать каждый кусочек твоего тела. Я долго ждала этого.
— Хорошо.
Глаза его горели от желания и удовольствия. Ли подумала, что она может утонуть в этом темно-голубом, теплом озере желания. Она сглотнула и поднялась на колени, не отрывая от него взгляда:
— Скажи мне, если замерзнешь.
— Не замерзну. — Он хохотнул, скользя по ней хищным взглядом.
От этого взгляда у нее подпрыгнуло сердце, и она отвернулась, чтобы не смущаться. Между ними возникло такое сильное напряжение, как будто это было их первое соитие. Для Ли это, действительно, было так — их первая ночь любви. Она все хотела знать о нем: где ему нравится, чтобы его целовали, ласкали, где ему щекотно, а где болезненно.
Сначала она только гладила ладонями его упругий, твердый живот. Мускулы живота сократились от ее прикосновений, и она утопила палец в его пупок. Его живот снова напрягся и, он запрокинул руки себе за голову. Он лежал абсолютно неподвижно, контролируя свое тело. Она видела его возбужденный член под нетронутой белизной льняной простыни.
Ли закусила верхнюю губу, сдерживая дыхание. Огонь бушевал внизу живота, посылая приятное тепло ее рукам и ногам. Ожидание щекотало нервы. Она уронила свои руки ему на бедра и, не отводя глаз от его лица, стала поглаживать его ноги, колени, проводя одним пальцем с внутренней стороны ноги. Он сделал глубокий вдох, ноздри его раздувались, но он не двигался.
Ее рот растянулся в улыбке, и Ли, повернувшись к его ногам, прильнула к ним, ее волосы завесой упали ей на лицо. Она пробежалась по его ступне.
Кэбот вздрогнул и сказал хриплым голосом:
— Не надо этого делать.
— Тебе больно? — Она медленно отвела руку, испугавшись, что сделала ему больно.
— Нет, но я не хочу, чтобы ты думала, что должна мне что-то доказывать.
Ли сначала не поняла, затем, осознав смысл его слов, укоризненно посмотрела на него, пытаясь заставить его поверить ей и сказала:
— Ничто в тебе мне не противно, Кэбот. Я хочу трогать тебя там, если ты разрешишь.
Он засомневался. На лице его отразилось смущение и желание. В конце концов он кивнул:
— Ладно.
Она не сводила глаз с его лица еще некоторое время, затем улыбнулась. Повернувшись к его ногам, она осторожно дотронулась до его правой ступни. Палец ее перевалился через рубец на коже, и она закусила губу.
Она пропустила свою руку через пальцы его ноги, разлепляя их, согревая теплом своей ладони. Медленные движения будто загипнотизировали ее, принеся ощущение тяжести в груди. Ледяная дрожь прошлась по ее телу. Мускулы его ноги сжались в ответ, и она улыбнулась, затем провела пальцами по его лодыжке и, прильнув, поцеловала плотно натянутую кожу над выступающей косточкой. Он захватил ее ногу и стал описывать большим пальцем круги возле косточки на ее лодыжке.
Она увидела, как он жадно смотрит на нее.из-под полуприкрытых век. Соски Ли напряглись, она чувствовала, как закипает ее кровь. Ей хотелось как-то разрядиться, и она стала поддразнивать его:
— Хорошо, что ты сначала принял ванну.
Он рассмеялся и пробежал рукой по внутренней стороне бе бедра. Она смотрела на него, затаив дыхание.
— Ты же сказал, что я могу начать первая.
— Давай скорее. Не знаю, сколько я еще выдержу. Взгляд ее упал на его губы, затем она посмотрела ему в глаза, стараясь взглядом дать ему почувствовать силу своего желания. Он прищурился и зарычал.
Она снова стала ласкать его ногу, осыпая поцелуями лодыжку и поднимаясь вверх — по икре к колену. Он утопил руки в ее волосы. Она покусывала чувствительную мягкую часть его колена до тех пор, пока он не издал глубокий вздох. Она почувствовала, как его ноги напряглись под ее губами.
Она продолжала целовать внутреннюю сторону его бедер, поднимаясь все ближе и ближе к самой чувствительной части его тела, которую она жаждала ласкать и чувствовать внутри себя.
— Ли, — выдохнул он, полупредупреждая, полупрося ее. Кэбот лежал неподвижно, мышцы его были напряжены. Их чувства раскалились до предела.
Губами она провела дорожку от его напряженных икр к теплому ущелью во внутренней стороне бедер. Она ощутила, как тело его напряглось под ее губами. Она почувствовала запах сандала, жара и мужского естества. Сердце ее забилось сильнее, дыхание шумно вырвалось из ее груди, когда она подняла руку, чтобы убрать простыню.
Рука его замерла в ее волосах, и она посмотрела на него. Глаза его сверкали, как сапфиры, обдавая ее жаром страсти. Ли хотелось вползти в него и раствориться. Она не могла больше ждать и сдернула простыню.
Ли опустила взгляд туда, где гордо возвышалось его мужское достоинство, и у нее перехватило дыхание от силы и красоты его члена. Она почувствовала, что ее ноги и руки стали мягкими, как только что взбитый крем.
Жар пульсировал между ее ног, и возбуждение волной прошлось по ее телу. Она протянула руку и дотронулась до него. Все смелее и смелее она гладила его возбужденный член.
Он застонал и впился пальцами в матрац. Пламя пожирало ее изнутри, она тяжело дышала. Он прижал ее голову к своему пенису, желая, чтобы она дала ему такое же полное удовлетворение, какое дал ей он.
Груди ее набухли. Он потянул ее к себе, переворачивая и вытягивая по длине своего тела.
— Не надо, — прохрипел он. — Иначе я потеряю контроль, а я еще не готов.
— Но…
— Ш-ш-ш.
Проводя руками вверх по ее бедрам, он закатал ее ночную рубашку. Руки его скользили по ее ногам, лаская и раздвигая их. Его длинные пальцы нырнули между ее ног и опустились в теплую влажность. Она хотела было отодвинуться, но он захватил руками ее ягодицы и крепко прижал ее к своему члену.
Она изогнулась, чтобы спуститься пониже, но он остановил ее, придерживая руками за талию:
— Не сейчас.
Она старалась оставаться неподвижной, но ее тело уже жаждало более близкого контакта с ним. Ли крепко сдвинула ноги, чтобы удержать влажность, торопящуюся найти выход.
Он снял с нее рубашку, отшвырнул в сторону и перевернул Ли на спину.
— Скажи мне, если будет больно.
Она обвила ногой его ногу, чтобы плотнее прижаться к нему.
— Ты делаешь мне больно, — прошептала она.
— Где? — Он поднял голову и озадаченно посмотрел на нее. — Плечо болит?
— Нет, здесь. — Она улыбнулась и прижала его руку к месту, где соединялись их тела.
— Ну, это — сладкая боль, — засмеялся он.
— Закончи для меня, — прошептала она. Огонь страсти снова пожирал ее.
Его глаза, наполненные обещанием, смеялись. Он наклонил голову и поцеловал ее долгим, пьянящим поцелуем. Когда он оторвался от ее губ, Ли едва перевела дыхание. Он покрыл поцелуями ее лидо, нежно, мягко целовал ее веки, щекотал языком ее ухо, затем провел языком вниз, к шее, и она запрокинула голову назад, наслаждаясь его ласками.
— Скажи это еще раз, Ли, — просил он ее в перерывах между поцелуями.
Она поняла, что он имеет в виду, но не была уверена в том, что сможет говорить в такую минуту. Она почувствовала, как сладкая боль прокалывает ее соски, и, запрокинув назад голову в экстазе, сказала:
— Я люблю тебя.
— Еще раз. — Он ласкал языком ее груди, каждый раз избегая дотрагиваться до сосков. — Еще.
— Я люблю тебя, люблю тебя. — Слова ее сливались в одном ритме с движениями его языка, с его дыханием. Язык описывал все меньшие круги, подбираясь к соску. Она схватила его руку.
— Скажи это снова, — 1 — прошептал он, прижавшись к ее груди.
— Я люблю тебя, о-о-о!
Язык его приник к ее соску, и клубок вожделения внутри нее начал распутываться. Он целовал и покусывал ее соски до тех пор, пока ей не показалось, что все ее желания сконцентрированы там. Она покрылась испариной от жажды обладания им. Извиваясь, она дотянулась до его возбужденного члена и обхватила его рукой. Она провела ладонью вверх по всей его длине и потом снова вниз. Он с шумом выдохнул и поднял голову. Не сводя с нее глаз, он раздвинул коленом ее ноги, взял ее руки одной рукой и протянул их себе за голову.
— Быстрее, Кэбот! — нетерпеливо подгоняла она. — Я горю заживо.
— Я знаю, знаю.
Смотря прямо ей в глаза, он сказал прерывистым голосом:
— Я весь перед тобой, Ли, так же как и ты передо мной. Я сдаюсь тебе, так же как ты сдаешься мне. Я очень долго тебя ждал, любовь моя.
— Так же, как и я тебя, хотя и сама этого не понимала. Она задвигалась под ним, стараясь высвободить страсть, затаившуюся в ней и не нашедшую пока выхода. — Пожалуйста, Кэбот, сейчас. Я хочу, чтобы ты вошел в меня.
— Я сделаю это, любовь моя, сделаю.
Он держал ее руки одной рукой, смотря ей прямо в глаза, и наконец вошел в нее.
Тело ее содрогнулось, принимая его, но она была готова и ей не было больно. Почувствовав его внутри себя, она ощутила освобождение, а затем огонь сладострастия разжегся с новой силой. Она приподняла бедра, чтобы крепче прижаться к нему.
Он вышел из нее, затем снова вошел. Пальцы их сплелись и она выгнулась навстречу теплу его тела. Его медленные долгие движения превратили огонь в пламя. Она отдавалась его плавному, но мощному ритму.
Она закрыла глаза, чтобы раствориться в этом мучительном наслаждении. Он стал двигаться быстрее, и она снова подстроилась под него. Желание разрасталось с новой силой, все мысли куда-то улетучились: был только Кэбот, ощущение его твердого члена внутри нее, запах мускуса, запечатлевшийся на ее коже, и этот драгоценный опыт любви, который он дарил ей.
Клубок внутри нее задрожал, она открыла глаза, чтобы увидеть лицо Кэбота. Лицо его было страстным, глаза, полные желания, внимательно смотрели на нее. Он сделал еще одно резкое движение, и она почувствовала, как пламя разлилось внизу ее живота, выплескиваясь горячими струями жара ей между ног.
— Кэбот, — воскликнула она, и он поймал ее рот своим ртом. Он отпустил ее руки и сжал ягодицы, держа ее под собой.
Она закинула ноги ему на спину, почувствовав, как внезапно напряглось его тело. Он вошел в нее сильнее, быстрее, и она напрягла ноги, обвиваясь вокруг него. Он сделал еще один, последний рывок и, застонав, произнес ее имя, роняя голову ей на плечо.
Она провела своими мокрыми руками по его влажной от напряжения спине. Мускулы перекатывались под ее пальцами. Она покрыла быстрыми поцелуями его ухо, висок.
Он поднялся на локте и посмотрел на нее сверху вниз. Убирая в сторону прядь рыже-каштановых волос, он поцеловал ее в нос и сказал:
— Я люблю тебя, Ли Монтгомери.
— Я люблю тебя. — Она крепко обняла его и засмеялась от счастья, что теперь он принадлежит ей всецело.
Они тихо лежали вместе, изредка целуясь и слушая потрескивание дров в камине. Он прижался к ее спине и притянул ее к себе. Она вздохнула и придвинулась ближе, сплетая свои ноги с его. Его пенис прижался к ее ягодицам. Он медленно водил рукой по ее животу, описывая большим пальцем окружности.
— Никаких сожалений? — шепотом спросил он, целуя ее в чувствительную точку около уха..
Она закрыла глаза, наслаждаясь его любовью и теплом его тела.
— Только о том, что мы так долго этого ждали. Он рассмеялся ей в ухо и прижал еще сильнее,
Они полежали еще немного, продлевая минуты любовной близости, которой они только что насладились. Ли, не желая того, вспомнила об их первой близости и о той боли, которую она невольно нанесла Кэботу. Она не хотела снова когда-нибудь причинить ему такую боль.
Она перевернулась в его руках к нему лицом и вытянулась во всю длину — его тела. Его грудь покоилась на ее груди, сердЦа их бились в едином ритме. Он лежал с закрытыми глазами, и она поцеловала его веки.
— Что ты делаешь? — полусонным голосом спросил он. Но когда он раскрыл глаза, они были полны страсти.
Она улыбнулась ему и провела рукой по его волосам:
— Я подумала о том, как это было в прошлый раз.
— Не надо. — Он уже не спал.
— Только потому, что из-за того, что тот раз придал большую остроту этому. — Она поцеловала его в губы. — Пожалуйста, знай, что я никогда не причиню тебе боль. И я тогда не хотела.
— Я знаю. Я тоже не хотел обижать тебя, а получилось, что сделал это не один раз. — Он сильнее прижал ее к себе. — Если с тобой что-нибудь случится… — Он не смог продолжить от нахлынувших эмоций.
— Ничего не случится. Я собираюсь долго и счастливо жить с тобой.
— Означает ли это, что ты готова отдать дневник? — Он внимательно смотрел ей в глаза с надеждой и озабоченностью.
Она тихонько отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, затем медленно покачала головой:
— Я не могу. Я уже близко подошла.
Рука его замерла у нее на талии, черты лица стали тверже.
— Не можешь или не хочешь?
— И то и другое, я думаю.
— Ты ведешь себя, как дура! Тебя чуть было не убили!
— Я знаю, знаю, что это опасно. — Она приподнялась, горя желанием объяснить ему. — Не отворачивайся от меня, Кэбот. Ты мне нужен. Я не смогу это сделать без твоей помощи.
— А как быть с Робертом? Я-то думал, что с ним покончено, что у нас началась новая жизнь. — Его голос звучал холодно, совсем не так, как несколько минут назад.
— Это так. — Ли закрыла глаза, чтобы подыскать нужные слова. — То, что я чувствовала к Роберту, не идет ни в какое сравнение с моими чувствами к тебе.
— Надеюсь, что это так. — Отвращение прозвучало в его голосе.
Ли попробовала предпринять еще одну попытку и, дотронувшись до его лица, сказала:
— Я люблю тебя. Только тебя. И мне ничего больше не нужно, только быть с тобой до конца дней. Но Роберт тоже был частью моей жизни. Я не могу перевернуть страницу моей прежней жизни, не узнав, был ли он таким, каким я его себе представляла.
— Мы с тобой уже прошли через это. Неужели он постоянно будет торчать между нами?
— Нет, клянусь тебе! Как только я выясню его участие в торговле женщинами, я покончу с ним. То, что ты сказал мне сегодня в конторе, конечно правда. Я позволила ему контролировать меня слишком долго. Этого больше не будет. Но мне нужно все узнать, и ты мне нужен, Кэбот! Я не смогу сделать это одна.
Он долго молчал. Слышно было только потрескивание поленьев. Дождь барабанил по стеклу, и Ли снова вспомнила о ненастье. Аромат любви все еще наполнял комнату, проникал в поры их расслабленных тел. У нее закололо в груди от ожидания его ответа.
— Я знаю, что не смогу бороться с тобой. Ты сделаешь это, со мной или без меня — неважно. Поэтому — да, я помогу тебе. Но не пытайся снова выключить меня из своей жизни, Ли! — Он смотрел на нее глазами собственника. — Никогда не повторяй этого!
Она кивнула и откинулась на подушку. Он обхватил ее за талию, но объятия их стали прохладнее. Пока Роберт стоял между ними, она не принадлежала целиком Кэботу. А он был не согласен на меньшее. Она молилась, что узнает ответ на мучивший ее вопрос до того, как потеряет любовь, которую только что обрела.
«Ли любит меня, но не настолько сильно, чтобы забыть Роберта», — думал Кэбот. Он никак не мог отогнать от себя эту навязчивую мысль.
Доверху нагруженный фургон медленно катился по холмистой местности в Фаррелл. Толстые молочного цвета облака застилали все небо, закрывая доступ солнцу. Но, несмотря на то, что день выдался хмурый и холодный, дождя не было.
И все-таки погода и его вчерашний разговор с Ли испортили ему настроение. Он чувствовал опустошение, хотя и урезонивал сам себя.
Он также был зависим от своего прошлого, как и Ли. Пока она не покончит с этим, она не будет полностью принадлежать ему.
Они начали свой брак со сделки: каждый хотел получить какую-то выгоду от другого. Он не рассчитывал влюбиться в нее. Она уже дала ему гораздо больше, чем он когда-нибудь хотел получить от женщины. Он осознал, что независимо от того, будет ли у них ребенок или же нет, он всегда будет хотеть Ли.
Он протянет ей руку помощи в связи с делом Роберта, но только если она не будет исключать его из своей жизни. Он пытался подавить свой гнев из-за ее бесконечного упрямства. Но, несмотря на свое негодование, он восхищался твердостью ее убеждений. Ему хотелось думать, что и она так же оценивает его самого.
Он крепко держал в руках поводья, направляя лошадей через непролазную грязь, оставшуюся после вчерашней бури. Объезжая обрыв на восточном берегу реки Сент-Френсис, Кэбот направил упряжку на север, чтобы найти место, где было бы неглубоко и немного камней. Через полчаса он нашел отмель и переправился без особых усилий. Быстро несущаяся вода потащила ось, но лошади вытянули. Когда фургон уже въезжал на довольно крутой берег, он обернулся. Вода пенилась и закручивалась в водовороты. Он слишком поздно выехал сегодня, около полудня, ожидая, пока Ли напишет письмо родителям. Опасно будет переезжать реку сегодня ночью, но он попробует. Ему не хотелось оставлять ее одну, особенно когда она так рвалась узнать что-нибудь о Роберте.
Холодный ветер пронимал до костей, и он размечался о доме и теплом теле Ли. Он почувствовал возбуждение от одной мысли об их вчерашней близости и усмехнулся. Она удивила его. Весь во власти мыслей о ее шелковистой коже и приятной влажности ее лона, он не заметил, как въехал в Фаррелл.
Город вытянулся перед ним крестообразно: магазины обрамляли перпендикуляры улиц с церковью, стоявшей точно в центре. Вскоре он нашел преподобного Хантера: это был крепкий парень, ненамного старше самого Кэбота.
Источник
